Ну и закину папин рассказ о бальных танцах. София, учись!
Всем, кто дочитает, подумайте, через призму танцевального искусства о других аспектах жизни.
БЫТЬ ТАНЦОРОМ БАЛЬНОГО ТАНЦА
Когда мне было тридцать лет, приятель по исследовательскому институту, где я работал, предложил: «Пойдем в школу танцев: научимся танцевать, будем ходить на вечера». Приятель ушел из танцев через два – три месяца – я остался на тридцать лет. По тем временам я не очень опоздал, раньше было принято окончить институт и тогда заниматься танцами.
В конце семидесятых годов бальные танцы были также бешено популярны, как в шестидесятые – семидесятые годы был популярен хоккей. Жаждущая эстетики молодежь на крупных конкурсах бальных танцев заполняла спортивные арены, ломилась в двери дворцов культуры, где проводились конкурсы меньшего масштаба. Если конкурсы устраивались в фойе кинотеатров или в танцевальных залах, мест для публики традиционно не хватало и только выступления, проводимые на сценах кинотеатров или в концертных залах дворцов культуры, могли принять толпу зрителей. Чем же так увлекали участников и зрителей конкурсы бальных танцев? Возможностью прожить мечту наяву, войти в роль Золушки или Принца, станцевать свой сказочный бал, прочувствовать гармонию музыки и движения, почувствовать жар и легкость тела, ощутить полет. Зал ярко освещен, прожектор слепит глаза, блестит платье партнерши, она как цветок в петлице твоего фрака. Танцоры реализовывали действо, а зрители наслаждались эстетикой танца и легко себя ассоциировали с той или иной парой, которая им нравилась. Ощущения у танцоров и зрителей по силе были сопоставимы, это оставляло глубокий эмоциональный след. Мой товарищ по танцам Юра любил спрашивать: - Ты принимал участие в конкурсе? – Да. – Поздравляю тебя с праздником! А в качестве кого ты был на конкурсе, в качестве танцора или зрителя? – Так он подчеркивал равноценность зрительского и исполнительского участия.
На подготовку к конкурсным выступлениям у меня ушло два года. Несколько раз прошел программу школы танцев, участвовал в выступлениях ансамблей на сцене и потом перешел к активным выступлениям в конкурсах. В ходе изучения танцев мне очень нравилось, что каждый из них имеет внутреннее фольклорное наполнение, свою «начинку». Например, в танго нет такого естественного шага – переката с каблука на носок, как в фокстротах и вальсах. Это объясняется тем, что аргентинские пастухи «гаучо» приезжали танцевать танго прямо в сапогах со шпорами и, если идти с каблука, споткнешься или испортишь пол. Поэтому они шагали с боковой кромки подошвы, которая ближе к каблуку перекатом на другую кромку подошвы, которая ближе к носку, тогда шпоры оставались в стороне, партнерши копировали их стиль. Из-за ношения сомбреро в танго не принято держать голову так высоко, как в фокстротах и вальсах, ведь шляпа, теперь уже воображаемая, могла бы свалиться. Когда я выполнял в бразильской самбе фигуру «ботафого», я знал, что это река под Рио де Жанейро и, судя по танцу, резко меняющая направление. А когда мы танцевали в испанском пасодобле фигуру «бандерильи», мы имитировали вонзание этих копий в тело быка. Здорово!
Наверное, прежде чем вспоминать о конкурсах, мне нужно сказать несколько слов об отношениях партнеров и партнерш для понимания атмосферы, в которой творится красота танца. Никакой такой особой «клубнички» в этих отношениях нет и вряд ли правомерно мысленно примерять атмосферу пьяных корпоративов на занятия спортивными танцами на льду или на паркете. Конечно, длительные совместные занятия спортом сближают молодых людей, в период 18-25 лет заключаются браки; иногда, но не как правило, возникают близкие отношения в паре и танцы благодаря общей спортивной карьере стабилизируют их. Профессиональные танцоры, преподаватели, женятся в танцевальной среде, укрепляя свою танцевальную пару или создавая новую. Танцоры и танцовщицы старше тридцати лет, не ставшие профессионалами (то есть не зарабатывающие на жизнь преподаванием танца), редко меняют свой образ жизни или личную жизнь ради увлечения танцем. Я в своем танцевальном коллективе, состоявшем из людей тридцати – тридцатипятилетнего возраста, не вспомню случая изменения семейного статуса человека, связанного с танцевальной конъюнктурой. Танцы вовлекали в свою орбиту и много одиноких людей. Возможно, для кого-то это был наркотик, дававший ощущение счастья, дефицитного в реальной жизни, для кого-то это было местом общения, средой.
Когда Золушка или Принц собираются на бал, их охватывает множество приятных хлопот. Костюмы и туфли либо подарены феей, либо сшиты у портных и куплены в магазинах. Для ансамблевых выступлений одежду шили специализированные мастерские. Конкурсные костюмы и платья заказывали либо у частных мастеров на дому, либо в театральных мастерских. Как пользоваться косметикой нам дал мастер – класс гример. Партнерши взяли это на вооружение, а партнеры решили в основном воздержаться, только один из нас танцевал с макияжем. Когда едешь на конкурс в другой город, партнерши везут с собой не только платья, но и косметику. Однажды в Москве я смотрел конкурс, где танцевала приятная юниорская пара из Воронежа. На обратном пути я встретил их в метро: партнер нес костюмы, а девушка два пластиковых мешка (два мешка!) косметики. При выезде на конкурс лучше захватить с собой и булавки для крепления номера на спине партнера – не всегда устроители конкурса заботятся об этом.
Каждый из нас может пойти и, купив билет, посмотреть конкурс бальных танцев, поэтому я не буду описывать пластику исполнителей, лучше я расскажу вам, о чем думает танцор в ходе конкурса и что является предметом его забот. Вот ты приехал в ДК или клуб, где проводится конкурс, ваша пара в полном составе. Публики еще нет, но уже звучит музыка; надо зарегистрировать свою пару для протокола конкурса и, пока без костюма, надев только обувь, провести разминку, почувствовать паркет, скольжение. Надо быть бдительным уже сейчас: судьи народ ответственный – некоторые, возможно, уже приехали и наблюдают за тобой, решают какой паре отдать предпочтение. Потом участники конкурса одевают костюмы в раздевалках и партнерша либо твой знакомый участник конкурса прикалывают присвоенный номер тебе на спину. Теперь нужно посмотреть объявление, в каком заходе (то есть в какой группе исполнителей) ты танцуешь, с кем одновременно ты будешь выходить на площадку: заходам присваиваются порядковые номера, и через громкоговоритель ведущий будет объявлять их. Малые конкурсы имеют полуфинал и финал, большие предваряются четвертьфиналом, а иногда программу приходится танцевать четыре раза, когда есть одна восьмая финала. В этом случае для облегчения начальную фазу конкурса урезают на один – два танца.
Конкурсным танцам предшествует парад–алле. Звучит музыка в ритме марша, и пары из-за кулис проходят одна за другой через центр зала. Я, как партнер, с поднятой головой, повернутой слегка в сторону моей партнерши, должен вести ее, следуя за передней парой, и улыбаться партнерше и публике. Этому уделено мое внимание, здесь элемент настроения и актерской игры. Затем, разбившись на правый и левый ручейки, пары возвращаются и снова проходят зал уже не по одной, а взявшись за руки шеренгой в две пары. Если моя пара правая, то сближаясь с другой парой, я должен повернуть голову к чужой партнерше и, улыбнувшись, предложить ей руку; при расхождении пар - снова улыбка уходящей паре. В остальное время парада край поля зрения все время обращен на мою партнершу: я создаю ореол обожания вокруг нее, - бриллианту надо дать достойную оправу. Пары останавливаются по обе стороны зала, смолкает музыка. Начинается представление пар: называется номер пары, фамилия и имя сначала партнера, затем партнерши и клуб, который они представляют. В момент окончания объявления партнер должен вывести партнершу на поклон. В основном есть два варианта поклона пары, исполнение которого партнер и партнерша между собой оговаривают. Первый – рука об руку выйти с партнершей немного вперед и, подкручивая ее, с руки дать ей ускорение от себя, к центру зала. Вращаясь, она пролетает несколько метров и делает реверанс, партнер, оставшийся сзади, синхронно кланяется. Очень эффектное представление, но обычно здесь один реверанс и один поклон партнера. Второй вариант - выйдя на несколько шагов вперед и подкручивая партнершу, перевести ее со своей правой руки на левую руку и вместе поклониться, затем, оставаясь на месте, обоим развернуться на сто восемьдесят градусов и снова поклониться другой стороне зала. Этот вариант хорош тем, что можно поприветствовать и судейскую коллегию и публику. Под музыку пары уходят.
Последнее, что можно сделать перед выходом, если туфли слишком скользят, это постоять на тальке, специально насыпанном в уголке. Но вот объявили номер вашей пары, вы вышли на паркет, зазвучала музыка. О чем думает партнер, ведя свою партнершу? Открываю тебе, читатель, кухню бального танца. Мысли приблизительно такие: «Сейчас надо выйти на длинную сторону зала, чтобы все эффектные фигуры были станцованы на длинной линии танца и не смазывались необходимостью поворота. А вот эта пара намеренно нас прессингует. Идут наперерез, чтобы мы застопорили и выглядели нелепо, а они пойдут по чистой воде. Нет, мы обойдем их с этой стороны и выполним движения без снижения амплитуды». С намеренным прессингом сталкиваешься редко, но спорадические свалки и заторы бывают. Раньше пилоты в воздушном бою вертели головами, чтобы не быть сбитыми – партнер же должен осматриваться вокруг, не меняя положения головы и выражения лица, к которому приклеена легкая улыбка. Если на паркете четыре пары, то оглядываться достаточно два – три раза за танец, но если число пар приближается к восьми, необходимость контроля становится постоянной: опыт и чутье в этом твои союзники.
О чем думает танцор, выступая в составе ансамбля? «Мы идем хорошо, расстояние между парой перед нами и последующей выдерживается. Вот здесь сосед недосмотрел, надо это компенсировать. Внимание! Ансамблевое исполнение фигуры».
В начале восьмидесятых годов танцы сильно помолодели, обучение стали начинать с пятилетнего возраста. Очень перспективный танцор лет двадцати пяти жаловался нам: «Мы вышли на паркет, а рядом тринадцатилетние пары - и у всех у нас глупый вид». Чтобы избежать таких казусов, возрастные границы стали четче. Танцоров за тридцать выделили в группу «сеньоров». Помню такой показательный миниконкурс для утверждения этого статуса, когда в двух заходах (то есть параллельно) участвовали четыре пары до тридцатилетнего возраста и четыре пары старше тридцати лет, в этом заходе танцевал и я. В составе судейской бригады был и Станислав Попов, лауреат Всесоюзных конкурсов, виднейший организатор бальных танцев в стране. Поскольку он был выездным, то проходил стажировку в Англии, и это дало ему возможность, как я слышал, войти в десятку лучших танцоров мира. Неплохой результат для начинающей спортивной федерации. Попов привозил из Англии новые манеры исполнения, на которые у нас был информационный голод, не без юмора эти новинки называли «поповщиной».
В числе трех пар, вышедших со мной на паркет, был тренер, у которого я занимался года за два перед этим. От него мы тогда тоже требовали новинок, и он в конце концов привел к нам на семинар пару, занимающуюся у Попова. Но, отбиваясь от нас, он любил поговорить об отсутствии у нас классности исполнения и фактуры. Когда касалось меня, делались прямые намеки на уже тогда слабую шевелюру. – Как же так, - удивлялся я, - вчера на большом конкурсе во дворце ЦСКА от студии Раздрогина выступал танцор без шевелюры и он занял третье место? – Всего лишь третье, - неудачно парировал тренер. Оказавшись на одном паркете, я выиграл у моего оппонента европейскую программу, занял первое место при судействе ведущими танцорами страны и тем поставил точку на его недобросовестности. В латиноамериканской программе выиграл он, я взял вторе или третье место, но это уже ничего не меняло.
Была ли оборотная сторона у бальных танцев? К сожалению, да, но это есть везде. Вспоминаю, на фуршете, последовавшим за этим конкурсом, напротив друг друга поднимали бокалы за развитие бального танца один набиравший влияние танцор и его виз а ви, известный танцор, опасавшийся этого усиления. Последний недавно вышел из тюрьмы, отсидев за то, что заказал своего конкурента, но исполнители физической акции его сдали, и незадачливый организатор получил срок. Об этом скандале писали газеты, и это было одним из первых публичных дел за передел сферы влияния в нашей стране. Что еще сказать об издержках в бальных танцах? Здесь мне нужно выдержать меру, чтобы не свалиться в пересуды. Иногда конкурсы судились несправедливо. Приблизительно по тем же причинам, что и договорные матчи в футболе. Полагаю, в восьмидесятые годы за этим не стояли деньги, но вопросы карьеры – конечно. К примеру, помню конкурс юниоров в ДК «Крылья Советов», там танцевала прекрасная пара из Ленинграда, но по сговору судей она в европейской программе не получила даже призового места. После того, как ведущий объявил результаты в европейской программе и наградил пары, пользуясь малым размером зала, я сказал в голос: «Ну, а ленинградцы?!» И тут судьи поняли, что король голый. Я расстроился за в общем незнакомых мне ребят и ушел с конкурса (кстати, там судил и тренер, у которого я выиграл европейскую программу). Потом мне сказали, что в латиноамериканской программе ленинградцы взяли первое место. Конечно, надо же было судьям отмыться.
Бывают ли технические проколы при конкурсном исполнении танца? Бывают. Например, падения, потеря туфли, открепление номера на спине, муссировались слухи о расстегивании женских бретелек, улете мужских париков. Не забуду падения пары при исполнении быстрого фокстрота на конкурсе в кинотеатре «София», по-моему в 81-м году, организатором конкурса был Кузнецов со своим ансамблем. Поскольку в какие-то моменты исполнения контактного танца танцоры стоят на двух точках: на носке одной ноги и на каблуке другой, - неверный шаг одного из партнеров может привести к падению пары. Ребята, падая, проехались по полу, но сразу вскочили и продолжили танцевать.
В конце 70-х и первой половине 80-х годов в Москву часто приезжала из Литвы пара муж и жена Норвайши, иногда со своим коллективом. Они до начала поступления к нам информации из Англии привозили европейские новинки. В показательных выступлениях Норвайшей был сценический трюк, когда партнерша теряла туфлю и дотанцовывала без нее, показывая всем, что даже это не может повлиять на классность исполнения танцовщицы. На одном из конкурсов на медленном фокстроте у моей партнерши Танюши Логиновой подвернулась туфля и полтора – два метра мы танцевали на трех ногах, после чего она встала на обе туфли. При этом наша пара не дрогнула ни головами, ни плечами. Я поразился, как она смогла так обезвесить свое тело, но чисто технически это объяснялось хорошей центровкой корпусов и жесткой постановкой рук.
Наиболее примечательным из судей на том конкурсе был известный танцор Кондрашов, который все время ставил нам первые места, кстати, он судил меня неоднократно. Когда я сталкивался с ним в метро, мы уже узнавали друг друга, и он успевал поздороваться первым, мне было приятно его внимание. Хотелось бы сказать о нем несколько слов. Игорь Кондрашов – очень талантливый танцор международного класса, заслуженно носящий звание чемпиона СССР в латиноамериканских танцах. Его привезла в Москву чуть ли не с Дальнего Востока известная в 80-е годы исполнительница «латины» Пикарская, и было что везти: Кондрашов подкупал всех своим исполнительским обаянием. Когда Станислав Попов закончил свои выступления, думаю, неслучайно он передал свою молодую партнершу Ирину Остроумову для публичных выступлений именно Кондрашову. Конечно, это объясняется близостью их художественных вкусов. Многое на моем танцевальном пути не позволила реализовать жизнь и околотанцевальная конъюнктура, но я могу себя утешать надеждой, что положительное судейство этих двух легендарных исполнителей не было случайным и мое танцевание как-то соответствовало их эстетическим установкам.
Подобно тому, как планеты солнечной системы, вращаясь по орбитам, участвуют и в движении Галактики, мы (такое ощущение было) участвовали в процессе взаимного обогащения танцевальных культур разных стран. В 1979 году Чемпионат Социалистических стран проходил в Москве. Помню, мне понравилось очень